Стерва на Куличках : Как стать Стервой : Как стать настоящей Стервой

Китайская любовь. Продолжение
china

Написал Конфуций "жен, наложниц и прочих девушек, живущих у него в доме..." А сколько это жен, наложниц и прочих? Сие зависело от благосостояния чиновника. Отсюда еще одна особенность: совершенно узаконенная система поборов и взяток. Но здесь нужно было знать меру , ибо каждый нижестоящий чиновник отстегивал вышестоящему, и если он слишком много брал себе, начальнику оставалось меньше. В то время как начальник по чину должен был иметь больше "жен и прочих".
Больше всех имел, разумеется, император. Три главных жены (Центрального, Западного и Восточного дворца - то есть у каждой из них был свой дворец), сотни наложниц и немерянное число "дворцовых девушек". Порядок во всем этом женском хозяйстве был установлен поразительный. Подбором девушек и управлением огромным гаремом занималась "Палата особо важных дел" - именно так дословно переводится это ответственнейшее китайское учреждение. И, судя по названию и функциям, - действительно важнейшее в Поднебесной. Ибо сексуальные удовольствия столь ценились, что стали знаком социального положения. Чем больше наложниц и "девушек, живущих в доме", - тем выше ранг владельца и престижнее его положение. Это в каком-то смысле имеет место и во всех иных местах. В России, например, ныне всякий "новый русский" содержит целые сонмища любовниц. И чем он "новее", тем больше. И вообще, связь между количеством гаремных прелестниц и социальным статусом идет от наших славных предков - от приматов. Скажем, у горилл и даже бабуинов вожак (альфа-животное) имеет и самый большой гарем. Чем ниже по лестнице доминирования, тем меньше самок. У "омега- животных" их вовсе нет, и они вынуждены заниматься "однополой любовью" или самоудовлетворением. Так что не совсем прав был Сократ, полагая, что гомосексуализм есть чуть ли не высшая форма любви , ибо присуща только людям.

Но вернемся в Китай. Наложницы делились на пять разрядов. Первый, самый важный - хуан гуй фей (императорская драгоценная любовница), затем, по убывающей, гуй фей (драгоценная любовница), фей (любовница), бинь (конкубина, что можно перевести как "сожительница"), гуй жень (драгоценный человек). Драгоценный человек была низшим рангом наложниц. Далее шли "дворцовые девушки", которые были, как видно, "уважаемыми людьми" (подробности в книге В.И.Семенова "Из жизни императрицы Цыси. - М., 1976).
Наложниц приносил в кошме к императору евнух и обнаженными запускал в постель. Сам же евнух сидел под дверью. По прошествию достаточного времени он громко вопрошал: "Свершилось ли великое деяние?" Получив утвердительный ответ, он забирал наложницу (или нескольких) и спрашивал, оставить ли "семя дракона"? Если да, то в специальную книгу учета заносилась запись, что такого-то числа Сын неба осчастливил такую-то и, если зачатие произошло, то оно фиксировалось с точностью до часа. Китайцы ведут отсчет своего дня рождения с момента зачатия, так что все китайцы как бы на 9 месяцев старше европейцев.
Наложниц подбирали по всей стране специальные евнухи из Палаты особо важных дел на чуть ли не общественных смотринах. Главные признаки подбора - хорошо утянутая ступня (искалеченные специальным бинтованием ноги, имеющие вид копытца) и строение вагины, регламентированные подробнейшими инструкциями. Детали опускаю, как имеющие отношение скорее к гинекологии. Не надо думать, что император, при всем нашем уважении к его половой силе, мог осчастливить всех. Большинство наложниц так и оставалось старыми девами. Но пусть будут. Запас карман не тянет.
Утилитаризм любовных отношений привел к тому, что органы любви считались наиважнейшими. "Мужской пик", он же "нефритовый стебель", нефритовый корень", "нефритовый ствол", "боевая палица", "небесное орудие" - вот только некоторые наименования. Для женской прелести, кроме названных, было значительно больше поэтических образов. Там и "золотая или багряная долина", и "нефритовые ворота", и "золотистая лощина", и "цветочный рай"...
Китайцы пребывали в приятном заблуждении, будто вся мужская сила, достоинство и способности заключаются только в размерах "боевой палицы". Чего они только не придумывали! Невероятные и экзотические снадобья для приема внутрь и притираний, в высшей степени сомнительная "сексуальная гимнастика", заключающаяся в разного рода вытягиваниях и размятиях, наконец, хирургическое вмешательство. В последнем был такой изыск, как отсечение у здорового кобеля (во время случки) его достижения, разрезание его на четыре доли и вживление в рассеченный "нефритовый стебель" соискателя знатного мужского достоинства. То, что погибала при этом собака, ладно, но вот как выживал страстотерпец? Это тайна китайца, которую он уносил в могилу. Простым китайцам все эти изыски были не по карману, и они просто во время жары (дабы не усохло) носили в штанах специальные сосуды и вымачивали в них свой "нефритовый корень", китайский "праздник, который всегда с тобой".

При этом, так сказать, общефизической подготовке внимание не уделялось совершенно. Одутловатые, мешкообразные тела с атрофированными мышцами. И если крестьяне еще за счет каждодневного труда были в тонусе, то начальники были совсем анемичны, и мужскую доблесть проявляли только в альковных битвах. Не здесь ли причина невероятных поражений в войнах, когда отряд в несколько тысяч (особенно европейцев, как то было в "опиумной войне" или при подавлении восстания боксеров) наголову разбивали войско в двести тысяч китайцев?

У женщин местом, заслуживающим пристального внимания, был "один-единственный квадратный дюйм". И еще - ступни ног. Женская красота, например, не включала грудь. Ее обычно утягивали так, чтобы она выглядела плоской. Именно поэтому женское тело не вдохновляло китайских художников. Обнаженное тело почти никогда не становилось сюжетом произведений искусства, если не считать альковные книги, в которых изображались постельные сцены с единственной целью - наглядно продемонстрировать (для учебных целей) половой акт. Вот что пишет по этому поводу Линь Юйтан в своей книге "Моя страна и мой народ" (1936): "Китайцы не умеют ценить женское тело как таковое. Мы очень мало видим его в произведениях искусства. Китайцам катастрофически не удается изображение человеческого тела, и даже под кистью такого художника, как Цю Шичжоу (эпоха Мин), известного своими картинами с изображением сцен из жизни женщин, верхняя часть обнаженного женского тела оказывается весьма похожей на картофелину. Из числа китайцев, незнакомых с западным искусством, мало кто способен разглядеть красоту женской шеи или спины".

Излюбленная одежда китайских женщин делала их еще менее обольстительными. Грудь китаянки была туго стянута лифом, фигуру ее от шеи до ступней ног скрывал бесформенный халат, из-за широких рукавов и просторного покроя одежды она просто тонула в массе материала. Видны были только ее лицо, голова и руки, и именно на них были сосредоточены ее усилия в стремлении выглядеть чарующе. В результате лицо ее, напудренное и нарумяненное, походило на маску, а великолепная лакированная прическа была украшена цветами и драгоценностями, гребнями и лентами.

Еще во времена монгольской династии Юань (1280-1368) к главным свойствам женской красоты добавилось еще одно. Наряду с повальным увлечением "одним-единственным квадратным дюймом" произошло внезапное открытие сексуальной привлекательности стянутых тугой повязкой ступней ног. Девочкам в 5-летнем возрасте бинтовали ноги так, что ступня не могла расти. Пальцы загибались внутрь, кости плюсны выгибались дугой и ступня превращалась в "копытце". Годами девочки по ночам плакали от боли - но таков был неукоснительный обычай. Его избегали только грубые крестьянские дети. Копытоподобные ступни получили романтическое название "золотистых лилий" или "золотистых лотосов", причем идеальными по размеру они считались в том случае, когда длина основания ступни не превышала трех дюймов. Помимо неприятных физических ощущений утягивание ступней сковывало движения, и даже обычная ходьба становилась делом весьма затруднительным. В особых случаях китайская красавица совсем не могла ходить, что только лишний раз подчеркивало ее знатность - стало быть, ее следует носить в паланкине. Красочный же даосский словарь терминов из области секса дополнило еще одно наименование полового сношения - "прогулка между золотистыми лилиями".

Согласно народному преданию, обычай калечить ноги возник в ранний период царствования южной династии Тан. Правитель из этой династии был отчаянно влюблен в танцовщицу по имени Лонян. Желая создать для нее сцену, соответствующую ее утонченному дарованию, он соорудил для нее золотой цветок лотоса высотой шесть футов. Чтобы танцевать на его лепестках, Лонян забинтовала себе ступни шелковой лентой и, подобно современным балеринам, стала танцевать на носках. Но укорененность этого диковатого обычая объясняется тем, что, по даосским представлениям, любовь есть битва между ян (мужским началом) и инь (женским). В этой битве должен одолеть ян. Фактическая неподвижность женщины в спальне делала ее совершенно беспомощной. Из-за утянутых ступней женщины оказались еще более привязанными к дому.

В "Дневнике лорда Маккартни", где автор описывает свое пребывание в Пекине в конце XVIII века, он пишет о том, что прикомандированный к британскому посольству китайский мандарин рассказал ему следующее: "Вполне возможно, что причиной появления обычая утягивать ступни была восточная ревность, которая всегда была богата на выдумки, помогавшие привязать женщин к их владетелям; конечно же, прекрасный способ удержать их дома состоит в том, чтобы сделать их передвижение неудобным и болезненным. Должен заметить, однако, что уродование какой-либо части человеческого тела представляется нам, китайцам, менее странным, чем такие иноземные обычаи, как удаление его кусков, например, при обрезании".

Туго утянутые ступни закрывали декоративными гамашами, которые обычно завязывались вокруг щиколоток. Требования скромности в отношении "золотистых лилий" были таковы, что во время полового сношения женщина могла позволить снять с себя все, кроме гамаш. На эротических гравюрах и картинах женщины изображены во всевозможных позах, иногда по две-три с одним мужчиной, и единственным предметом одежды, неизменно присутствующим на всех этих гравюрах и картинках, являются гамаши.

Кроме института наложниц в гамашах, Китаю более чем какой-либо другой стране Востока был присущ институт евнухов без гамашей и без кое-чего более важного, чем гамаши. Ван У и Чарльз Хьюмана в академической работе "Тайны китайского секса" (М., 1996) пишут, что нет полной ясности в том, как евнухи появились на службе у Сына Неба. Первые письменные упоминания о них связаны с Чжоу Гуном, братом первого монарха из династии Чжоу (1050 г. до н.э.), которому было поручено разработать свод законов для Китая. В то время существовало 5 видов любимого китайского наказания "чего-нибудь отрезать". Одним из них была кастрация. Кастрацию обычно именовали гунсин, или дворцовое наказание, а евнухов - лиогунянь (жертва императорского дворца). Общество того времени было источником достаточного числа преступников, а армия захватывала достаточно вражеских солдат для того, чтобы подвергнуть их гунсин, однако их тем не менее не хватало для обеспечения слугами дворцов императорской семьи и аристократии, так что отцам семейств из низших слоев поневоле приходилось расставаться с сыновьями. Эта жертва хорошо вознаграждалась, а начиная примерно с 250 года до н.э., когда евнухов начали широко привлекать для службы в гаремах, спрос на таких мальчиков еще более возрос. Для людей низкого происхождения это был один из немногих путей к вершинам власти. Евнух (старший) был все время при особе императора, знал его интимнейшие желания и особенности. Он был доверенным лицом, и неудивительного, что многие евнухи занимали ключевые позиции в государстве. Иногда они становились, фактически, вторыми лицами в Срединной империи.

Чтобы лучше оценить, какова была степень "императорской жертвы", лучше всего привести описание, составленное Картером Стентом, авторитетным специалистом по жизни китайского императорского двора (1877): "Операцию эту выполняют следующим образом. Нижнюю часть живота и верхнюю часть бедер туго перебинтовывают, чтобы предупредить излишне обильное кровотечение. Затем те части тела, которые предстоит оперировать, трижды промывают горячей перечной водой; будущий евнух при этом полулежит. После того как эти части тела достаточно хорошо промоют, их отрезают под самое основание небольшим кривым ножом, по форме напоминающим серп. По завершении кастрации рану накрывают бумагой, намоченной в холодной воде, и тщательно забинтовывают. Перевязав рану, пациента, поддерживаемого двумя "операторами", заставляют ходить по комнате 2-3 часа, после чего ему позволяют лечь. Пациенту не разрешается ничего пить в течение 3 суток, и все это время он нередко испытывает страшные мучения, причем не только из-за жажды, но и из-за сильной боли и невозможности облегчиться на протяжении всего периода. По прошествии 3 суток повязку снимают, и страдалец может, наконец, облегчиться. Если у него это получается, это означает, что пациент вне опасности, с чем его и поздравляют. Если же, однако, бедняга не в состоянии помочиться, он обречен на мучительную смерть, ибо нужные проходы распухли и ничто уже не может спасти его".
Существовало 3 вида кастрации: полная утрата половых органов, удаление только пениса и удаление яичек. В случае полной утраты после заживления раны в оставшееся отверстие вставлялась металлическая, бамбуковая или соломенная трубка для облегчения мочеиспускания. Такая трубка была необходима и во втором случае, когда у евнухов сохранялись яички; поскольку же они нередко испытывали сексуальное желание, через трубку происходил и отток семенной жидкости. В позднейшие времена, когда появились каучуковые сексуальные приспособления, семенная жидкость выводилась через искусственный пенис - приспособление, которое помогало евнухам, вступившим в брак, вести подобие интимной жизни. В третий разряд кастратов-мужчин, у которых удаляли только яички, входили те, кому эту операцию делали в качестве наказания, а также военнопленные.
Как не покажется странным, но евнухи имели свои семьи - усыновляли детей, брали себе жен и наложниц. С помощью искусственных органов они вполне ловко имитировали любовь. Назывался этот искусственный заменитель "дилдо". Некоторые евнухи (при императрицах) шли значительно дальше. Скажем, любимый евнух императрицы Цыси (1835-1908) Ли Ляньин привязывал к своему телу безымянного героя-новобранца и услаждал ненасытную Цыси. При этом считалось, что обладателем невероятных достоинств является сам евнух Ли. Да так и было, ибо за дверью стоял в очереди еще десяток живых дидло, которых Ли менял подобно лошадям на ямных станциях.

Не будем изумляться. В чужой монастырь со своим уставом не ходят.

Валерий Лебедев (Бостон)

В начало...

2005-09-14/06:41:31
http://www.vestnik.com/